Piplz.ru - Сайт о людях и для людей!
Сайт о людях - биографии знаменитостей, статьи, новости.
Навигация
Меню
Разделы сайта
Опросы
Какая информация на сайте Вас заинтересовала?

Фотографии знаменитых людей
Биографии исторических личностей
Биографии современных знаменитостей
Новости из жизни публичных людей

  Поиск




Зощенко Михаил - биография, факты из жизни, фотографии, справочная информация.


ЗОЩЕНКО Михаил Михайлович (1894-1958), русский писатель. В рассказах 20-х гг. преимущественно в форме сказа создал комический образ героя-обывателя с убогой моралью и примитивным взглядом на окружающее. "Голубая книга" (1934-35) - цикл сатирических новелл о пороках и страстях исторических персонажей и современного мещанина. Повести "Мишель Синягин" (1930), "Возвращенная молодость" (1933), повесть-эссе "Перед восходом солнца" (ч. 1, 1943; ч. 2, под названием "Повесть о разуме", опубликована в 1972). Интерес к новому языковому сознанию, широкое использование форм сказа, построение образа "автора" (носителя "наивной философии"). Произведения Зощенко подверглись уничтожающей критике в постановлении ЦК Всесоюзной коммунистической партии (большевиков) (ВКП(б) "О журналах "Звезда" и "Ленинград" (1946) как клевета на советскую действительность.




ЗОЩЕНКО Михаил Михайлович [28 июля (10 августа) 1894, Петербург (по др.сведениям - 1895, Полтава) - 22 июля 1958, Ленинград], русский писатель, сатирик, драматург.

Ранние годы

Родился в небогатой интеллигентной семье (отец - художник-передвижник, мать - писательница; обремененная семьей, где было восемь детей, она иногда печатала свои рассказы в газете "Копейка"). В 1894 в 20 лет, прервав учебу в университете, Зощенко ушел на фронт, где был командиром взвода, прапорщиком, командиром батальона. За личную храбрость был награжден пятью орденами, среди которых был редчайший - солдатский Георгиевский крест. Тогда же был ранен, отравлен газами, получил порок сердца и депрессию, обострявшуюся во время крутых переломов его судьбы. После Февральской революции, при Временном правительстве, работал начальником почт и телеграфа, комендантом Главного почтамта в Петрограде, секретарем полкового суда в Архангельске. После Октябрьской революции служил пограничником в Стрельне и Кронштадте, потом добровольцем ушел в Красную армию, где был командиром пулеметной команды и адъютантом под Нарвой и Ямбургом. В 1919 был демобилизован, начал писать. Первые опыты -литературно-критические статьи (книга "На переломе", не завершена). В 1921 в "Петербургском альманахе" опубликовал свой первый рассказ. Демобилизовавшись, попробовал себя во множестве профессий и никогда об этом не жалел: внутренний опыт военных и первых послереволюционных лет лег в основание его художественного видения.

Литературное окружение

Желание стать профессиональным писателем привело Зощенко (1921) в группу "Серапионовы братья" (Л. Лунц, Вс. Иванов, В. Каверин, К. Федин, Мих. Слонимский, Е. Полонская, Ник. Тихонов, Ник. Никитин, В. Познер). "Серапионовы братья" чуждались демагогии и суесловной декларативности, пытались сделать искусство независимым от политики, в изображении реальности намеренно шли от фактов жизни, а не от лозунгов. Их позицией была осознанная независимость, которую они противопоставляли рано сформировавшейся идеологической конъюнктурности в советской литературе. Критики, опасливо относясь к "серапионам", считали тем не менее, что Зощенко является "наиболее сильной" фигурой среди них.

Творческая установка

Самосознание Зощенко складывалось в социокультурном контексте русского жизнетворчества. Революция усилила в нем идею непосредственного участия в преобразовании жизни. Порвав со своим классом еще до революции, как он заявлял неоднократно, Зощенко воспринял ее как "гибель старого мира", "рождение новой жизни, новых людей, страны". Его мировоззрение располагалось в русле "интеллигентски-народнической" (А. Воронский) тенденции 1920-х годов. "Я всегда, - писал он Горькому в 1930, - садясь за письменный стол, ощущал какую-то вину, какую-то, если так можно сказать, литературную вину. Я вспоминаю прежнюю литературу. Наши поэты писали о цветках и птичках, а наряду с этим ходили дикие, неграмотные и даже страшные люди. И тут что-то страшно запущено. И все это заставляло меня заново перекраивать работу и пренебречь почтенным и удобным положением" (Литературное наследство, Т.70, М., 1963, с. 162).

Так родилась проза Зощенко, которую пародисты называли литературой "для небогатых" ("Литературный Ленинград", 1935, 1 января, с.4).

Прежняя литература была писателем отринута как вялая и пассивная. Он боялся "дворянской реставрации" в литературе, А. Блока считал "рыцарем печального образа" и надежды возлагал на литературу с героическим пафосом, моделируя ее по Горькому и Маяковскому (книга "На переломе").

В ранних рассказах Зощенко ("Любовь", "Война", "Рыбья самка" и др.) была ощутима школа Чехова, вскоре, однако, отринутая: большая форма чеховского рассказа казалась Зощенко не соответствующей потребностям нового читателя. Он избрал краткую форму в 100-150 строк, которая надолго стала канонической формой его сатирических рассказов. Он хотел писать языком, где был бы воспроизведен "синтаксис улицы... народа" (Перед восходом солнца. "Октябрь", № 6-7, с. 96). Себя он считал человеком, временно замещающим "пролетарского писателя".

Зощенко-сатирик

Первой победой были "Рассказы Назара Ильича, господина Синебрюхова" (1921-1922). О верноподанности героя, "маленького человека", побывавшего на германской войне, было рассказано иронически, но беззлобно; писателя, кажется, скорее смешит, чем огорчает, и смиренность Синебрюхова, который "понимает, конечно, свое звание и пост", и его "хвастовство", и то, что выходит ему время от времени "перетык и прискорбный случай". Дело происходит после Февральской революции, рабье в Синебрюхове еще кажется оправданным, но оно уже выступает как тревожный симптом: произошла революция, но психика людей остается прежней. Повествование окрашено словом героя - косноязычного человека, простака, попадающего в различные курьезные ситуации. Слово автора свернуто. Центр художественного видения перемещен в сознание рассказчика. В контексте главной художественной проблемы времени, когда все писатели решали вопрос "Как выйти победителем из постоянной, изнурительной борьбы художника с истолкователем" (К. Федин), Зощенко был победителем: соотношение изображения и смысла в его сатирических рассказах было на редкость гармонично. Основной стихией повествования стал языковой комизм, формой авторской оценки - ирония, жанром - комический сказ. Эта художественная структура стала канонической для сатирических рассказов Зощенко.

Поразивший Зощенко разрыв между масштабом революционных событий и консерватизмом человеческой психики сделал писателя особенно внимательным к той сфере жизни, где, как он считал, деформируются высокие идеи и эпохальные события. Наделавшая много шума фраза писателя "А мы потихонечку, а мы полегонечку, а мы вровень с русской действительностью" вырастала из ощущения тревожного разрыва между "стремительностью фантазии" и "русской действительностью". Не подвергая сомнению революцию как идею, Зощенко считал, однако, что, проходя сквозь "русскую действительность", идея встречает на своем пути деформирующие ее препятствия, коренящиеся в вековечной психологии вчерашнего раба. Он создал особый - и новый - тип героя, где невежество было сплавлено с готовностью к мимикрии, природная хватка - с агрессивностью, а за новой фразеологией были скрыты прежние инстинкты и навыки. Моделью могут служить такие рассказы, как "Жертва революции", "Гримаса нэпа", "Тормоз Вестингауза", "Аристократка". Герои пассивны, пока не понимают, "что к чему и кого бить не показано", но когда "показано" - они не останавливаются ни перед чем, и их разрушительный потенциал неистощим: они издеваются над родной матерью, ссора из-за ершика перерастает в "цельный бой" ("Нервные люди"), а погоня за ни в чем не повинным человеком превращается в злобное преследование ("Страшная ночь"). Новый тип стал открытием Зшщенко. Его часто сравнивали с "маленьким человеком" Гоголя, Достоевского, позже - с героем Чарли Чаплина. Но зощенковский тип - чем дальше, тем больше - отклонялся от всех образцов. Языковой комизм, который стал отпечатком абсурдности сознания его героя, стал формой и его саморазоблачения. Он сам себя маленьким человеком уже не считает. "Мало ли делов на свете у среднего человека!" - восклицает герой рассказа "Чудный отдых". Горделивое отношение к "делу" - от демагогии эпохи; но Зощенко ее пародирует: "Сами понимаете: то маленько выпьешь, то гости припрутся, то ножку к дивану приклеить надо... Жена тоже вот иной раз начнет претензии выражать". Так в литературе 1920-х сатира Зощенко образовала особый, "отрицательный мир", как он говорил, - с тем, чтобы он был "осмеян и оттолкнул бы от себя".